ИЛЬШАТ АМИНОВ Генеральный директор Телерадиокомпании «Новый Век» (ТНВ), депутат Государственного Совета РТ

Линия жизни

Ильшат Аминов

ИЛЬШАТ АМИНОВ

Генеральный директор Телерадиокомпании «Новый Век» (ТНВ), депутат Государственного Совета РТ

 

Уже в десять лет я вел программу на телевидении – до десятого класса. Причем в школе об этом никто не знал, потому что программа шла на татарском. Казань, конечно, всегда была городом многонациональным, но тогда татарский язык был «в загоне», не то, что сейчас. 

С грустью замечаю: медийный рынок очень сильно стандартизировался. На основных каналах федеральные новости, местные новости плюс криминал в различном сочетании – и всё. Не наблюдается никаких прорывных проектов, потому что они требуют больших затрат. Все идут по пути наименьшего сопротивления. Тем более, вещание заметно структурируется – каналов уже чуть ли не сотни, есть специальные для кулинаров, рыболовов и так далее. К тому же усиливается сползание даже серьезных СМИ в «желтизну», что объяс­нимо: хочешь больше зрителей, посетителей и читателей – налегай на скандалы, секс и сплетни. Законы рынка! 

Умрут ли печатные издания? Судя по тому, что мне довелось видеть в Америке, где все актуальные для нас процессы уже давно прошли и можно анализировать последствия, бумажные СМИ понесут некоторые потери, но сохранятся. Во-первых, люди консервативны и не­охотно расстаются с привычным. Во-вторых, что бы там ни говорили о всепоглощающем торжестве Интернета, теперь уже очевидно, что это не кладезь мудрости, а мусорный океан, в котором становится все труднее найти островки качественной информации, заслуживающей доверия. Интернет со временем сам упорядочится и кристаллизуется, хаос не может длиться вечно. Но и тогда печатные издания, обладающие востребованным контентом, будут иметь свою аудиторию. Мораль проста: не важен способ предоставления информации, важно ее качество.

Почему-то никто не говорит об экономическом кризисе, все говорят о стагнации. Тем не менее кризис есть, и медиасообщество чувствует его очень остро. У нас был мощный подъем перед Универсиадой и некоторое время после нее, но с начала этого года «шарик сдулся» – доходы от рекламы резко упали. Ловить эти волны можно, а вот повлиять на процесс – нет.

Меня очень тревожит всепоглощающее графоманство и дилетантство, проникающие во все сферы жизни.Ужасающее отсутствие профессионалов повсюду – от журналистики до медицины. Сапожники норовят печь пироги, пирожники пытаются шить сапоги, и буквально повсюду вижу эту страшную болезнь нашего общества – девальвацию специалистов. На своем участке я веду маленькую личную войну против этой напасти: мы воспитываем профессионалов в своей среде, а потом с их помощью стараемся показывать и славить мастеров своего дела во всем обществе. Это мешает бизнесу, поскольку для рейтингов и доходов требуются скандалы и шоу, а не спектакли, но оно того стоит.

Мы, как представители государственных СМИ, обязаны создавать культурные ценности, достойные грифа «хранить вечно». Должны создаваться специальные государственные программы и проекты, в рамках которых мы могли бы создавать эти ценности. Запечатлевать героев современности, снимать документальные фильмы, делать записи спектаклей, концертов и так далее. Эта работа не даст моментального роста рейтингов и доходов, но она необходима, потому что только так мы сохраним культурный пласт своей эпохи. Но пока подобных программ нет, зато каждый вечер телезрители смотрят всевозможные «Пусть говорят» и прочие житейские истории, так нравящиеся непритязательной публике. 

Региональное телевидение должно остаться в цифровом вещании, и для этого мы будем делать все возможное и невозможное. Понятно, что аналоговое вещание никто при переходе на цифру отключать не будет. Но ведь уже наступила эпоха HD-телевидения, идет борьба за качество картинки. Телезрители, в том числе и в отдаленных районах, должны иметь выбор, а не довольствоваться технологиями вчерашнего дня. 

Я до сих пор глубоко переживаю распад СССР, считаю случившееся ужасной трагедией. В этом плане радует возвращение Крыма – это правильно, хотя и должно было произойти намного раньше. К сожалению, руководители, от которых все зависело, слишком долго сдавали все позиции и, что называется, играли в одни ворота. Мы уходили и уходили отовсюду, и за одно только объединение Германий Запад должен был нас озолотить. А мы всё раздаривали и всех отпускали до тех пор, пока не докатились до «трех минут подлета ракеты». Теперь у наших границ украинцы отношения выясняют.

Мы будем вещать в Крыму в составе цифровых мультиплексов. Канал «ТНВ-Планета» будет создавать программы по истории татар Крыма, связей их с татарами Поволжья. Там появится наш корпункт. Правда, крымчане пока путаются с названиями, расшифровывают нас как «Татарстан – новое телевидение». Ну, по-своему правильно… 

Проводить прием населения у себя в округе, в приемной Путина и Медведева – большой негатив. Понятно, что к депутату ходят не радостью поделиться, а просить помощи в решении особо сложных проблем. А я человек эмоциональный, мне непросто все это пропускать через себя. Самые массовые сердитые обращения связаны с пенсионным обслуживанием, жильем и обидами на власть. Но я не жалуюсь. Депутатство для меня – возможность получать информацию о том, что происходит в обществе, для которого мы делаем телепередачи. Это огромный плюс.

Не присутствую в социальных сетях. Ни в Твиттере, ни в Фейсбуке – нигде. Во-первых, у меня достаточно других каналов коммуникации для того, чтобы поддерживать очень широкий круг общения. Но главная причина в том, что соцсети превратились в место, где участники соревнуются в том, кто кого изощреннее оскорбит. Зачем мне иметь отношение к этим перебранкам злобствующих анонимов и читать бредовые комментарии то ли людей, то ли программ-ботов?

Я не вожу автомобиль, у меня даже прав нет. Мне просто нельзя за руль, потому что часто о чем‑то глубоко задумываюсь и теряю ориентацию в пространстве. Даже когда пешком хожу, могу настолько погрузиться в мысли, что натыкаюсь на ближайший столб. Хочется думать, что это такое свидетельство гениальности (смеется), но в любом случае с ним машина мне явно противопоказана.

Меня иногда спрашивают, не хочу ли я все бросить и поселиться где-нибудь в деревне, чтобы сменить ритм жизни? Даже не представляю себе такого. Я хочу работать на телевидении, жить на телевидении и умереть здесь же, на рабочем месте, но только после прямого эфира с чувством выполненного долга (смеется). 

Tatarstan